Часть 2
Избыточная внутренняя ликвидность, созданная благодаря валютным интервенциям ЦБ Китая, была направлена на финансирование инвестиций и увеличение производства за счет потребления. Такой госкапитализм снизил роль избыточной ликвидности в росте внутренних цен и снизил конкурентоспособность Китая на мировом рынке. Таким образом, внешний профицит Китая сохранялся гораздо дольше, чем это было бы в условиях рыночной системы.

Центральные банкиры развитых стран скорректировали свою монетарную политику, чтобы соответствовать глобальной динамике инфляции, все больше определяемой Китаем. Китайская компартия создала “точку опоры”, в то время как центральные банки, ориентированные на инфляцию, создали "длинный рычаг", чтобы с помощью процентной политики и увеличения собственных балансов "сдвинуть мир".

Хотя снижение обменного курса юаня в ответ на гораздо больший рост предложения валюты создает угрозу экспортируемой дефляции, остальной мир вряд ли позволит Китаю занять еще большую долю в мировой торговле. Наиболее вероятной реакцией будет введение новых тарифов и более четкое проведение границы между странами, которые поддерживают Китай, и теми, кто нет. Потеря доступа к китайским производственным мощностям приведет к росту мировой инфляции.

Власти развитых стран уже вынуждены прибегать к более активным интервенциям, чтобы убрать грубые дисбалансы старой денежной системы (в первую очередь, чрезмерного уровня долга) с минимальными социально-политическими потрясениями.

Такой интервенционизм возвращает нас к системе, известной как финансовые репрессии, которая позволила снизить чрезмерный уровень долга после Второй мировой войны. Эта новая глобальная валютная система ставит перед инвесторами радикальные задачи, которые они не в состоянии решить без глубокого понимания истории финансов.

@emcr_experts

🗞 Китай движется к полной валютной независимости через инфляцию долга. Мнение Расселла Нейпира, независимого стратега финансового рынка - Financial Times

Часть 1
Вторая по величине экономика мира вскоре может перейти к монетарной независимости и разрушить нынешнюю международную валютную систему. Китай нуждается не просто в рефляции экономики, но и инфлировании своего долга. В стране общий нефинансовый долг к ВВП составляет 311% ВВП, это один из самых высоких показателей среди крупных экономик.

С помощью монетарных рычагов Китай может обеспечить более высокий номинальный рост ВВП. Для этого нужно позволить обменному курсу скорректироваться до уровня роста широкой денежной массы, что снизит долговое бремя страны. Нынешняя международная валютная система прекратит свое существование, когда Китай обретет полную монетарную независимость.

Недавние комментарии президента Си Цзиньпина о том, что Народный банк Китая должен запустить программу покупки облигаций для создания большей внутренней ликвидности. Это может стать первым признаком того, что таргетирование обменного курса сходит с политической повестки дня.

Действия НБК, направленные на ускорение темпов роста широкой денежной массы и обеспечение более высоких темпов роста номинального ВВП, несовместимы со стабильным обменным курсом, особенно в эпоху, когда США и Китай уже не друзья. И Китай, вероятно, будет искать свою автономную политику.

С 1994 года Китай проводил интервенции, чтобы предотвратить повышение своего обменного курса, особенно по отношению к доллару США. В 1998 году к этому подходу в монетарной политике присоединилась большая часть Азии. В рамках интервенций Китай финансировал покупку государственных долговых бумаг развитых стран, в первую очередь казначейских облигаций США, создавая банковские резервы в местной валюте. Эта принудительная покупка, независимо от цены, фактически отвязала безрисковую ставку от номинальных темпов роста в развитых странах.

Глобальная валютная система создала искусственно большой разрыв между номинальными темпами роста и ставкой дисконтирования, тем самым взвинчивая цены на активы и способствуя росту заемных средств.

Вкладчики развитых стран частично освободились от необходимости финансирования собственных правительств и вместо этого стали финансировать частный сектор, что способствовало росту цен на активы. Оценка стоимости американских акций по P/E при достигла более высокого уровня, а заемный капитал как частного, так и государственного сектора вырос до новых максимумов по отношению к ВВП.